Они уже почти сутки были в пути, Зак и оливия, новый год должен стать во всём новым, это новые отношения, новые мечты. В конце концов, новая машина и новые впечатления вот так, сразу, зак нарочно ехал извилистыми дорогами, стремясь показать Оливии не только постепенный переход из лета в зиму, но и красоты Америки, они ехали среди знаменитых выветренных ветрами скал, возраст которых был написан слоями, наложившимися друг на друга. А лето было уже позади. Как и позади первая ночь в дороге. Небольшой мотель, где Зак пошутил не совсем удачно насчёт того, что, похоже, их первого они заделают в дороге. И, наверное. первый раз видел недовольство Оливии его словами. Он сам чувствовал себя неловко, не решался подходить к ней, и только ночью, в постели, и произошло их примирение. С утра, как они выехали, в конце концов, им попался первый магазин, где уже можно было купить тёплую одежду, и вместо короткой озорной юбки, к которым Зак привык, на Оливии были джинсы и строгая кофточка, в машине уже работала печка, а не кондиционер. И ещё три дня по заснеженным новогодним дорогам.
  Ехали в основном молча, дорога оказалась даже тяжелее, чем думал сам Зак, но он утешал себя мыслью, что, когда он покажет Оливии настоящий новый год, всё вернётся на круги своя, пропадёт та гнетущая атмосфера. Наверное, стоило согласиться на то, чтобы лететь самолётом. А может, так и поступить, продать там машину, в конце концов, раз уж он задумал прибавление в семье, нужны будут деньги, а знающий человек заплатит хорошую сумму. Можно будет переехать в другую квартиру, обустроить детскую комнату. Да вообще, скорее всего, надо будет разрубить последнюю нить, связывающую его с Солт Лейк сити. Приехать, выставить дом и машину на продажу, вернуться на самолёте, Заку уже казалось, что он совершил глупость, настояв на том, чтобы ехать на машине. Оливия немного другая, Зак, она тебе в рот смотрит, но ты не подумал о том, что она с тобой соглашается, потому что уступает тебе во всём, любит тебя. Она готова бросить работу, родить тебе ребёнка, быть с тобой рядом, а ты вертишь ею - то ли внутренний голос, то ли совесть, заговорили в нём.
  Дорога всё дальше, и целый день молчания Оливии, такая дорога утомляет пассажира даже больше, чем водителя, у него есть куда заострить вниание, а вот смотреть целый день телевизор и наблюдать за уже поднадоевшими пейзажами заснеженных равнин с редкими фермами, с чего ты вообще взял, Зак, что это так интересно твоей женщине?
  Снова голос совести, неумолимо распекающий Зака, пока он смотрел на уснувшую в машине Оливию. Вот уже девять часов за рулём, она утомлена, это он такой, что может выдержать ещё столько же, если, конечно, остановится в придорожной забегаловке, вот их сколько, там стоят фуры, там много народа, но это не мир Оливии. Она совсем другая.
  Лишь к ночи они приехали в небольшой, но всё- таки городок, где можно заночевать в отеле, а не в придорожной гостинице, отдохнуть с комфортом, и погулять среди наряженных по праздничному улочках, посмотреть, как дети играют в снежки, а санта- клаусы расхаживают по городу. Музыка. И Оливия, проснувшаяся, они сразу же выглядят чужими, слишком загорелыми для этого города. А впереди ещё два дня пути.
  - Мы приехали, милая - Зак решает разбудить девушку как можно нежнее, легко касается губами её губ и глаз, он знает, что Оливия любит именно такие пробуждения, нежные, ласковые, он сам валится с ног от усталости, господи, сейчас бы перекусить, и потом пойти погулять по настоящему снежному городку, дойти до катка, посмотреть, как празднично настроенные граждане городка катаются на льду, оборачиваются изредка на тебя, улыбаются тебе.
  Двухэтажный отель, выглядит уютным. Есть свободные номера. Все вещи лучше оставить в багажнике. Придя в номер, Зак плюхается на кровать, как был, в куртке, глядит в потолок, ожидая ужина. Ещё бы немного полежать, пока принесут ужин... совсем немного...

- Сначала всё- таки ужин - Зак весь день сидел за рулём, пока Оливия отсыпалась в кресле, и у него сейчас уже было то состояние, когда уже ничего не помогало взбодриться, пока Оливия спала, Зак поддерживал себя тем, что пил энергетические напитки, семь банок остались вдоль дороги, покоторой он ехал. И седьмая банка уже не дала никакого эффекта. Приходилось пить втихую, Оливия бы пришла в ужас, узнай она, какую нагрузку Зак дал своему сердцу, уже уставшему от переработки кофеина и прочих стимулирующих реагентов, нет, сердце не болело, просто завтра он всё же выспится, чтобы не пользоваться этой гадостью. Оливия заметит, ничего хорошего не будет, да и он убедился, что это палка о двух концах. Да, поначалу помогает, но потом только хуже.
  Организм требовал горячего, без него у Зака не хватит сил даже для того, чтобы с Оливии снять кофточку, в которой она сейчас лежала рядом с ним. Поужинать, потом прогуляться, в душ - сейчас он и не полез бы к ней, в машине было жарко, он сидел в тёплой одежде, от него пахнет потом, новым автомобилем, в общем, обнимать девушку, когда от тебя веер ароматов, совсем не вызывающих желание - нет уж, увольте.
  Когда, наконец, удалось поужинать (надо сказать, всё таки кормить здесь умеют, было вкусно), Зак, уже чувствуя, как прилив сил начал буквально воскрешать его тело, накинул тёплую куртку, обмотал шею белым шарфом, вышел на улицу. Да, праздник удастся сегодня, и уже курить то не хочется, все конфликты остались в старом году, главное, что с Оливией у него будет семья. Он ждал девушку, чтобы пройтись по городу, как раз мягкий снег, так что....
  В голову уже шли шальные мысли, как он в неё будет кидаться снегом и вываляет в сугробе. Впрочем, посмотрим. Как он в детстве и в юности кидался снежками, не щадя парней, и нарочно в большинстве случаев промаховаясь, если снег должен был попасть в девушку. По крайней мере, мог попасть в спину или по ноге.
  Всё же, так и замёрзнуть можно, понятно, что Оливии хочется выглядеть лучше, тем более, показать себя этому городу. Так что можно подождать, зайти, выпить зелёного чаю (только не кофе после сегодняшней нагрузки), всё равно минут десять пройдёт. Он вышел из номера, хотя бы потому что иначе они никуда бы не пошли. Как всегда, его лапищи опустились бы на бёдра девушки, он бы притянул её к себе, и..
  Ладно, ещё не вечер, точнее, ещё не утро. И душ, первым делом сегодня душ - напомнил он себе.

Отредактировано Zack Shaderow (2012-01-28 11:45:30)

"И за что только ты полюбила меня так, Оливия, у тебя было в жизни всё, а ты оставила свои мечты ради меня, человека, у которого пик взлёта уже позади, как и самое больное падение с этих высот"
  С этой мыслью он сжал ладонь девушки, шагнул навстречу немного суетливому движению праздничного движения, сегодня, в праздник, вам все улыбаются, и неважно, что ты чужой в городе, в праздники такие различия стираются, неважно, кто ты, полицейский, которому пришлось выйти в этот праздничный вечер на работу, и жующий еду из бумажного пакета, клерк из банка, которому ещё несколько дней можно отдыхать, или же повар в забегаловке, который сегодня весь день провёл в душной кухне и только вышел подышать свежим воздухом после тяжёлого дня. Или же случайно оказавшийся в городке проезжий турист со своей девушкой, который завтра днём уедет дальше, и с которым уже не увидеться никогда.
  Впрочем, он же нашёл себя, в скором времени, продав машину, дом в Солт Лейк Сити, можно будет расширить автомастерскую и обеспечить будущей семье безбедное существование, уже не стремясь к новым виткам популярности. Ринг позади, и это хорошо, рано или поздно всё равно пъедестал Олимпа славы приходится оставлять, уступать вершину славы другим, самые именитые боксёры рано или поздно терпят поражение от молодых соперников, рвущихся к таким же лаврам славы. И чтобы потом так же уступить пъедестал славы другим. Впрочем, то, что мог унести Зак из ринга, он унёс. Опыт, его сёстры получили хорошее образование, и сам он смог завоевать Оливию именно своим фирменным хуком, выбив с одного удара её бывшего парня. Конечно, он в любом случае бросился бы на помощь, даже будь там дюжина, и все с ножами. Он безрассуден, по крайней мере, был таким. Сейчас у него есть ради кого жить. Ради Оливии. Он заменил ей всё остальное- карьеру, известность, и должен быть достойной заменой.
  Давно не видела? Если Оливия и видела снег, то этот эпизод из жизни она ему не рассказывала, наверное, в детстве. Или, может, со своим первым мужчиной- желваки прошлись по его челюстям, он не ревновал Оливию к прошлому, но он не упоминал о своей прошлой жизни, и не хотел слышать ничего об её жизни. "Не будь все твои бывшие страшными мудаками, ты бы не встретилась со мной" - один раз его рассердило, когда Оливия попыталась сравнить его со своим первым мужчиной. Более они не разговаривали на эти темы. Всё равно она для него самая лучшая, и она не сравнима с другими. И он тоже. Лучшая женщина, встретившая лучшего мужчину. И не иначе.
  Так они и шли по улицам, отвечая на улыбки, их поздравляли, Зак поздравлял в ответ, сегодня праздник, и он передавался им обоим.
  - Я тоже. Ты у меня лучшая - фразу из воспоминаний он сказал ей, эту фразу он говорил хотя бы раз в неделю.

- Я тебя люблю
  Зак улыбнулся, эти слова всегда радовали его, и он, против воли, всегда вспоминал, как она впервые сказала эти слова. Всё началось с небольшого косяка со стороны Зака, когда он зашёл в душ после пробежки, и позвал за собой Оливию. Вот только он не подумал, что ледяной душ после пробежки под жарким солнцем по горячему песку, когда ты разогрет, совсем по иному воспринимает Оливия, которая, к тому же, была ещё тёплой после сна. Ошибка до него дошла, когда девушка ступила к нему под душ и пронзительно завизжала от неприятного сюрприза. И тут же выскочила из душа. Зак выскочил за ней следом, мокрый, побежал, оставляя мокрые следы, по ворсистому ковру, послушно спитывающему влагу с ног, ухватился за её руку, за что и получил подушкой по голове, Оливия отбивалась от него, ему оставалось только защищаться, а потом он сам схватил подушку, замахнулся, метко попал Оливии по голове, как она охнула от возмущения, её атака всеми мягкими предметами, включая большого мишку панду, только усилилась, но и Зак начал отвечать на её атаки. Это был самый настоящий бой мягкими предметами, и он продолжался, пока Зак всё- таки не поймал мечущуюся Оливию, которая продолжала лупить его подушкой. Борьба продолжилась, но вскоре и она завершилась её сладостной капитуляцией Оливии прямо посреди разбросанных подушек. Это был такой страстный секс, правда, Заку пришлось разок сплюнуть- в рот попала пушинка. Они не успокаивались долго, менялись позы, волна за волной накатывали приступы оргазма на обоих. Заку ни с кем не было так хорошо, как с Оливией. Они уже лежали, обессиленные, переводя дыхание, после бурного утра. И тогда Оливия впервые сказала эти слова. "Я тебя люблю". Сколько раз вот так говорят люди на планете? И только раз - впервые.
  - Я тоже люблю тебя, Лив - Зак не стеснялся обнимать Оливию на улице, при всех, кто запретит ему вот так, открыто, при всех, демонстрировать, что он любит её? И сейчас его рука лежала на её талии, они шли, им улыбались, Зак улыбался в ответ.
  - Защищайся, Оливия - сказал он вдруг, вспомнив ещё раз тот эпизод борьбы посреди подушек, конечно, такой капитуляции не будет, скорее это он капитулирует, зажимая голову, притворно сдаваясь, пока Оливия заваливает его мягким новогодним снегом. И, обхватив девушку, Зак упал на спину, увлекая её в снежный сугроб, они покатились, и, когда Зак приподнялся, сидя на коленях, он рассмеялся, глядя, как его любимая, барахтаясь, вылезает из сугроба.
  - А подойди, подойди - сказал он, слепив ком снега, который врезался девушке в плечо. Оливия этого точно не оставит просто так, ну, Зак, держись...

Зак только этого и ждал, прикрыв голову руками, он принялся на коленках отползать, пока в него летели снежные шквалы, забиваяь в рукава и за воротник. Он всё отползал, преследуемый Оливией, пока, наконец, не упал на спину, прикрываясь от продолжающих лететь в него снежинок.
  - Сдаюсь, сдаюсь, пощады - наконец, взмолился Зак, не вставая. Правда, когда девушка уже подошла к нему, чтобы поставить ногу на грудь, он поймал её за ноги, и она снова оказалась в снегу, он не обращал внимания на её протестующие "нечестно", просто, перекатившись, оказался над ней.
  - Пошли в номер - смеясь, сказал он, не удержался от поцелуя, их губы были такими холодными, но какое это имеет значение, когда поцелуй горячий? В конце концов, пора встать под душ, разогреться после забившегося под одежду снега, ещё не хватало простудиться перед самым началом совместного отдыха. Подняв Оливию за руку, он, не отпуская её, направился обратно к дороге.
  Они ловили удивлённые взгляды прохожих, двое вроде как взрослых человек, вывалянные в снегу, словно школьники, и счастливые. Какое им дело, что делают они? Заку пришлось отряхивать ноги, потом, сняв перчатки, отряхнуть ноги Оливии, прежде, чем пройти вверх по леснице в номер. Зак снял куртку ещё по пути в номер, вытряхивая снег прямо на ворс ковра. Открыв дверь, он снял обувь, в которой тоже было предостаточно снега, дождался, пока то же самое сделает Оливия, и сразу же притянул к себе, ухватился за края её свитерка, Оливия тут же подняла руки вверх, чтобы Зак снял с неё одежду. Хотел прижаться к ней, но, вспомнив, как взмок по дороге, остановился.
  - Оливия, я жду тебя - сказал он, оставив начатое дело, и исчез в ванной. Ванна, то, что нужно сейчас, она широкая, рассчитана на двоих. Пенные шарики, ещё что - то, какая разница? Включив воду, Зак бросил сразу два шарика, сбросил одежду, свалив по привычке в одну кучу (Оливия снова, наверное, покачает головой, она не любила такой привычки у него), и залез в ванну, скрылся в поднимающейся ароматизированной пене, вынырнул, ожидая любимую.

Оливия, смотрящая на него, в ванной выглядела, совсем как русалка, казалось, приподними её, и увидишь нечто такое, чего не ждёшь, а потом пришла другая ассоциация, с Афродитой, родившейся из морской пены, богиней любви, и она сейчас с ним, Заком, дарит свою любовь ему, он немедленно ответил на её ласки, ему не терпелось взять её, и она сама сидела на нём, всадница, богиня, русалка- всё в одном сразу. Шум воды добавлял свою идиллию в их игру, Зак уже вошёл в неё. Оливия не предохраняется, ещё одно напоминание, Зак, ты точно решил, что хочешь ребёнка? Конечно, а как же иначе, Оливия тоже хочет видеть его своим мужем и отцом её детей, хочет видеть в нём идеального отца, ведь он идеальный мужчина. И сама Оливия - она не будет срываться на детях и на нём за то, что её карьера известной певицы не состоялась, что она поменяла это на вечные ценности сознательно.
  Они были страстной парой, два- три дня без секса казалось немыслимым, кто знает, как сложатся их отношения, когда Оливия забеременеет, ему рассказывали, что бывали случаи, когда самые страстные женщины вообще не хотели заниматься любовью, или же наоборот, мужа приходилось буквально насиловать. Он не загадывал, главное, что она сейчас с ним, им хорошо, и всё остальное не важно.
  Зак расслабился, тут не море, где он впервые занялся с Оливией любовью, и расплесканная на полу вода это недовольный взгляд Оливии и испорченный вечер, Он просто лежал, войдя в неё, наслаждаясь тем, что она рядом, прижимается к нему и смотрит на него влюблёнными глазами.

Нет, Зак не памятник, да и будь он памятником, Оливия всё равно бы подняла его, она начала двигаться, сидя на нём, он ещё несколько секунд лежал неподвижно, иногда ему это даже нравилось, лежать неподвижно и предоставив самой Оливии инициативу в сексе, но сейчас он, после игр на снегу, разгоряченный, долго вот так, в неподвижном состоянии, находиться не мог. Ну, для начала вынуть пробку. Потом зачерпнуть горсть пены и одеть шапку из неё на голову девушки. Потом ещё. покрыть ароматной пеной всю девушку, но уже это совсем не то, когда Оливия превратилась в один пенный ком, из которого смотрят на тебя её влюблённые глаза. Потянулся за душем, вода уже уходит, он направляет тёплую струю воды на девушку, из пены появляются снова знакомые очертания её тела, он смывает пену с волос, бёдер, вот уже они помытые продолжают двигаться, Зак, не выдержав, поднимается, держа Оливию на весу и стараясь не поскользнуться на скользком полу. Мокрые, голые, они проходят в комнату, точнее, проходит Зак, держа Оливию на весу, его сейчас ничто не заставит разлепиться, выйти из неё, он слишком её хочет. Наконец, можно не думать, что расплещется вода, Зак перехватывает инициативу, оказывается сверху, между её разведённых ножек, оставляет её лежащей на широкой, ещё не расправленной кровати, выпрямляется, поднимая её ноги вверх. По данным одного из журналов, так женщине легче забеременеть. Да и ласкать её удобно. Его движения учащаются, соседи, наверное, уже приставили стаканы к стене, слушать охания и стоны Оливии.
  Зак чувствует, что сейчас кончит, он заводит её ноги коленями к плечам. Исторгается в неё. Он надеется, что Оливия забеременеет уже в этот месяц. Его движения становятся всё тише, он приподнимает её, чтоб обнять, он уже представляет, как она на следующий год уже будет кормить малыша грудью. Мечты особо сладкие.

И наконец, усталость начала брать своё, Оливия забрала у него остаток сил, весь день за рулём, да и он сам не успокоится, пока не будет вымотан в постели, пока есть силы в нём, он всё равно истратит их на любимую, не успокоится. Он уже ничего не ответил девушке, только ткнулся губами в её носик, улыбнулся ей, она тоже хочет детей, как и он, у него далеко идущие вперёд планы, наконец, открыть большой сервис, вложив в него серьёзные деньги, чтобы обеспечить не только себя и её, но и детей, он помнил, как росли его младшие сёстры, их семья жила небогато, но в жизни всё было, что нужно нормальной семье. Теперь выросли и сёстры, а он помнит, как купал их, гонял по дому, а они, визжа, бегали от него. Как хочется, чтобы и в их семье было трое детей или больше. Да, он будет ждать, пока Оливия забеременеет, и надеется, что это произойдёт скоро, в ближайший месяц.
  "Зак, ты идиот. Ты мечтаешь о семье, хочешь, чтобы Оливия родила тебе минимум двоих, а лучше троих детей. И ты ДО СИХ ПОР не сделал ей предложения! Оливия смотрит тебе в рот, слушает каждое твоё слово, ловит каждый твой взгляд, а ты до сих пор не предложил ей выйти за тебя замуж. Зак, ты полный идиот!"
  Он лежал, улыбаясь её словам, а что, прямо там если, в Солт Лейк Сити, и пожениться, законы их штата, где до сих пор живы законы, принятые мормонами, можно пожениться прямо в день обращения, лишь бы были свидетели. Да их можно найти прямо на улице, зачем тогда ждать? Вернуться в Парадиз Сити им уже в качестве мужа и жены. Сёстры, правда, не поймут, почему он не устроил нормальную свадьбу, но разве нужно обязательно создавать большой праздник? Тем более, что со стороны Зака и приглашать особо было некого. Купить прямо там свадебное платье, лдя Оливии, взять фрак напрокат, всё же такое событие должно остаться в памяти, его сёстры должны увидеть не только печати в их паспортах, но и фотографии.
  "Зак, твою мать! Ты так и будешь держать свой язык в заднице или ты скажешь ей?"
  Да, надо сказать, хватит просто лежать, перебирая её волосы и лёжа головой на её ладони, когда она смотрит на тебя, она, наверное, просто не говорит, но ждёт, когда же он скажет? Это первым должен сказать мужчина. Или ты думаешь, её устраивает то, что вы будете всю жизнь состоять в гражданском браке? Зак, не будь мямлей, скажи ей это!
  И Зак сказал. Он так хотел увидеть, как озарятся её глаза при этих словах.
  - Оливия, выходи за меня замуж.

Он ждал ответ, а она молчала, когда она села рядом с ним на колени, он даже подумал, что сказал что - то не так. Удивление, недоумение. И только потом, словно она поверила его предложению, Оливия улыбнулась, искренняя улыбка, и только потом обняла его, и счастье, искреннее счастье лучилось из её глаз.
  - Я согласна, любимый!
  Теперь он не сомневался, что правильно сказал эти слова. Зак даже почувствовал облегчение, уж очень испугался бывший боксёр, что она неправильно поняла его слова. А ведь в Солт Лейк Сити можно пожениться вот так, сразу, никто не станет заставлять их ждать целый месяц, когда - то Солт Лейк Сити считался городом мормонов, с их особенностями веры и порядками, ставшими законами штатов, можно пожениться в тот же день.
  Вот они уже летом, Оливия уже ходит немного тяжело, потому что живот уже начинает выпирать, а он вечерами, придя с работы, прислушивается, стараясь услышать шевеление внутри неё, или поймать движение в её животе, его мать давала Заку приложить руку к животу, когда его сёстры, ещё неродившиеся, начинали шевелиться. "Боже мой, она снова лягается" - иногда говорила мама, особенно о младшей сестре, она росла беспокойным ребёнком. Осень, и он везёт Оливию в роддом. Вот он смотрит в окно, а Оливия поднимает свёрток, он, конечно же, ничего не увидит, она высоко, но он знает, что он стал папой. Вот настаёт день, когда Оливию надо забирать, он ждёт, она выходит, держа в руках свёрток с малышом, и улыбается ему.
  Пока это всё мечты, но они осуществимы, Оливия хочет ребёнка не менее, чем он сам. И она согласна стать его женой. Зак уже засыпает, но всё же говорит о своём предложении:
  - По законам штата, мы можем пожениться, если обоим больше двадцати одного года, так что вернуться мы сможем уже в качестве мужа и жены. Я куплю тебе свадебное платье, ты будешь самой красивой невестой. Мы поженимся, как приедем. Я закажу бейсболки с нашими портретами в сердечках, кружки, и прочую атрибутику того, что мы семья. Свидетелей можно будет найти сразу там же. Как смотришь на то, что мы поженимся там же?
  Обняв Оливию, Зак чуть смещается, чтобы укрыть её, уже до невозможного хочется спать. Но всё же находит в себе силы договорить.
  - Представляешь, я приеду с невестой, а уеду с женой.
  Хочется сказать много, но сон берёт своё, он пытается сказать ещё что - то насчёт колец, но сон уже берёт своё, он засыпает, положив голову на ладошку Оливии. Ему предстоит спать долго, почти до полудня, оставив Оливию с его предложением, с мыслями о предстоящем первом важном событии, и с его храпом. Обычно он ждал, пока Оливия уснёт, потом засыпал сам. Но сегодня всё получилось наоборот.
  - Да не храплю я - пробормотал он сквозь сон, переместив голову, но вскоре развернулся обратно к Оливии.
  - Я не храплю - ещё раз прокомментировал он. Что поделать, он храпел, если сильно уставал.